for English scroll down

Расскажи немного об эволюции своего музыкального вкуса, с чего началась любовь и как всё это развилось?
          Первое, что вспоминаю — кассеты Луи Армстронга, Тины Тёрнер, ДДТ, Наутилуса и сказки Оле Лукойе, которые я крутил лет в 6-8 на маленьком магнитофоне, пока сидел дома один. Тогда мне запоминались не сами песни, а настроение звуков, собиравшихся в коллажи.

Относиться к музыке внимательнее я стал в старшей школе — сидел на форумах, скачивал на плеер 512мб NIN, Игги Попа, Smashing Pumpkins, Modest Mouse, Фрушанте и всё, что было на поверхности 60-80-х.

Уже позже, когда появились аккаунт на what.cd и друзья, знавшие гораздо больше, я начал слушать всё, что на тот момент звучало незнакомо. Наверное, главной музыкой того периода были Fugazi, Autechre, Колтрейн, Шаде, Билли Вудс и Loscil. Думаю, с тех пор главной ценностью в музыке для меня стала бесконечность форм выражения свободы, а также её способность к переносу от предельно персонального переживания к ощущению глобального внеличного.


Расскажи пожалуйста одну из самых удивительных и неповторимых историй, которая у тебя была связана с музыкой.
          Несколько лет назад я помогал ребятам из НИИ проводить музыкальную часть Архстояния. Когда мы приехали на место и поняли количество предстоящих проблем, начался марафон по их решению на ходу.

В какой-то момент Ильдар Зайнетдинов попросил встретить ребят из Нальчика — Булата Халилова и Хьэгъэудж гуп, о которых я до этого не знал вообще ничего. Не успевая заселиться до выступления, Булат предложил встретиться с Раби Бини, с которым они общались только в переписке. Все вместе мы пошли к сцене и, пока выступали Хьэгъэудж гуп, мы слушали и разговаривали с Раби. Тот разговор с ним, а затем и его выступление, определили моё отношение к диджейству и тому, что у этого понятия нет никаких рамок кроме тех, которые ты придумаешь сам. Другой важный опыт тех дней в полях Николы Ленивца в том, что к артисту и событию нельзя относиться как к «работе» или «задаче», Если ты не вовлечен лично и равнодушен, то это может заразить всех вокруг. Перед самым отъездом домой у нас случился символический обмен футболками с Савьером (Burago) — на мне была футболка Fugazi (которой, конечно же, не может быть), а на нём уже дырявая футболка ГОСТа, которую я ношу до сих пор в память. В итоге многие из тех коротких встреч превратились в долгие истории — так, спустя два года я поехал в Бейрут на фестиваль Irtijal, где, наконец, познакомился с Раби ближе. А через месяц после этого отправился по маршруту Урвакан – Тбилиси — Нальчик, где по приглашению Булата читал лекцию и играл сет в местном ДК.



Как ты попал в фонд VAC Foundation?
          Зимой 2017 года, когда я преподавал в школе, мне попалось объявление о наборе волонтёров на Геометрию Настоящего. Увидев список артистов проекта, я не мог поверить, что кому-то пришло в голову привезти их всех вместе. Надо сказать, что где-то до 2014 я редко ходил на концерты и вообще не интересовался музыкальной жизнью, происходящей ночью, поэтому не знал, что многие из них здесь уже выступали. До этого пара спикеров и дисплей в темноте комнаты были моим основным каналом. C Геометрией эта привычка окончательно переломилась, и я подумал, что могу быть не просто наблюдателем. Я водил бесконечные туры по проекту, знакомился с артистами и следил за работами, стараясь не уходить до последнего. Затем меня позвали работать в фонд, где успел позаниматься практически всем, прежде чем стать куратором.

Главное в работе куратором для меня — слышать как можно больше голосов вокруг и понимать, что сегодня важно не только для артистов, аудитории или города, но и для самой музыки как средства коммуникации, имеющего освободительную силу. Поэтому в качестве куратора мне интересно изобретать и тестировать новые форматы, которые смогут объединить людей или, наоборот, оставят эффект предельно личного приключения. На пути к этому хочется избежать двух главных симптомов коммодификации музыки — эксклюзивности, когда аудитория разделяется на понятные сегменты через редуцирование самой музыки, и иллюстративности, когда музыка «должна» рассказать/донести/объяснить какие-либо заранее сформулированные сообщения. Это самые базовые принципы, которые, наверное, кажутся чересчур идеализированными, но которые позволяют находить необходимый баланс при столкновении с реальностью.


Играешь ли ты на музыкальных инструментах и твоё увлечение музыкой было когда-нибудь с прицелом на профессиональную деятельность?
          Играю на басе, учусь играть на дафе (рамочный барабан), периодически возвращаюсь к занятиям вокалом и всё глубже не разбираюсь в софте и синтезаторах — каждый следующий шаг открывает вдвое больше неизвестных. Не думал об этом как о «профессиональной деятельности», как и о работе. Скорее я стараюсь понять, какие средства могут выражать важные для меня идеи и внутренние изменения в конкретный период.


Стоит ли за выбором композиций в твоем подкасте, какая-то конкретная идея?
          Подкаст состоит из старого и нового материала, который совпал с моим настроением в эти месяцы. Каждый микс для меня начинается с воображения кадра, который это настроение транслирует — я представляю свет, движение камеры, локацию и какое звучание она имеет. Сюда я включил те треки, которые могли бы звучать на пустых нижних уровнях высотки из одноименной книги Балларда, если бы их засквотили незнакомые друг другу люди.




Tell us a little about the evolution of your musical taste.
          The first thing I remember is the compact cassettes of Louis Armstrong, Tina Turner, DDT, Nautilus Pompilius and the tales of Ole Lukøje, which I played for 6-8 years on a small tape recorder, while I was alone at home. I remembered not the songs themselves, but the mood of the sounds gathered in the collages.

I became more attentive to music in high school — I surfed on the forums, downloaded NIN, Iggy Pop, Smashing Pumpkins, Modest Mouse, Frushante and everything that was on the surface of the 60-80s on my 512MB player.

Later, when an account on what.cd appeared and friends who knew much more, I began to listen to everything that at that time sounded unfamiliar. Probably the main music of that period was Fugazi, Autechre, Coltrane, Shade, Billy Woods and Loscil. I think that since then the main value in music for me has become the infinite forms of expression freedom, as well as its ability to transfer from an extremely personal experience to a feeling of global impersonality.


Please tell us the most amazing, sweet or unique story that you had associated with music.
          A few years ago, I helped the guys from NII to conduct the musical part of Archstoyanie Festival. When we arrived at the place, we realized that the number of upcoming problems had already begun to rise.

At some point, Ildar Zaynetdinov asked to meet the guys from Nalchik — Bulat Khalilov and Khagaudzh Ensemble. I had not known anything at all about them before. Bulat suggested meeting with Rabih Beaini, with whom they communicated online. We went to the stage, and while the Khagaudzh Ensemble performed, we listened and talked with Rabih. That conversation and then his speech, determined my attitude to DJing and the fact that this concept has no frameworks other than those that you create yourself. Another important experience of those days in the fields of Nikola Lenyivets is that the artist and the event should not be treated as a “work” or “task”. If you are not personally involved and indifferent, then this can infect everyone around. Just before we left home, we had a symbolic T-shirt exchange with Burago (founder of NII) — I was wearing a Fugazi T-shirt and he had a GOST ZVUK T-shirt with a hole, which I still wear in memory of this moment. As a result, many of those short meetings turned into long stories — so, two years later, I went to Beirut to the Irtijal festival, where I finally got to know Rabih better and one month after that, I traveled on the route Yerevan — Tbilisi — Nalchik, where by the invitation of Bulat, I had a chance to give a lecture and played a dj set in a local cultural center.



How did you join VAC Foundation?
          In the winter of 2017, I was teaching at school and an announcement about a set of volunteers for ‘Geometry of Now’ has appeared. Seeing the list of artists that participated, I could not believe that it occurred to someone to bring them all together. I must say that somewhere until 2014 I rarely went to concerts and was not interested in the musical nightlife, so I did not know that many of them had already performed here. Prior to this, a pair of speakers and a monitor display in the dark of the room were my main channel. With Geometry of Now, this habit finally broke, and I thought that I could not just be an observer. I conducted endless tours of the exhibition project, got acquainted with the artists and watched the work, trying not to leave until the last. Then I was invited to work in a fund, where I managed to do almost everything before becoming a curator. The main thing in my work as a curator for me is to hear as many voices around as possible and understand what is important today not only for artists or the audience or the city, but also for the music itself — as a means of communication that has liberating power. Therefore, as a curator, I am interested in inventing and testing new formats that can bring people together or, conversely, leave the effect of an extremely personal adventure. On the way to this, I want to avoid the two main symptoms of music commodification — exclusivity, when the audience is divided into understandable segments through reduction of the music itself, and illustrative, when music “should” tell / convey / explain any pre-defined messages. These are the most basic principles, which probably seem too idealized, but which allow you to find the necessary balance when confronted with reality.


Do you play musical instruments and has your passion for music ever been aimed at professional activity?
          I play the bass guitar, learn to play the Dafa (frame drum), periodically return to vocals and do not understand any more about software and synthesizers — every next step reveals twice as many unknowns. I did not think of it as a “professional activity”, nor of work. I try to understand what resources can express ideas and internal changes that are important to me in a particular period.



Is there any specific idea behind the selection of songs in your podcast?
          The podcast consists of old and new material that coincided with my mood in these months. Each mix for me begins with the imagination of the frame shot that broadcasts this mood — I represent the light, camera movement, location and what sound it has. Here I included those tracks that could have sounded on the empty lower levels of a high-rise from the same book by JG Ballard, if they had been squatted by strangers to each other.